Они не пишут о себе, обычно – о них говорят другие. Их глаза похожи на стекла, разбитые и застывшие – теперь уже вне времени, вне суеты и погони за недостижимым нечто. Молчаливы – привыкли хранить боль внутри, не делясь, не рассчитывая на чью-то помощь. Уже поздно. Поздно давно.
Ее зовут Евдокия. Ей 77.
Все, что у нее есть, – старый дом, собака заморской породы и две пугливые кошки. Дуся живет в деревне Полуяновой, примерно в 50 километрах от Тобольска, придерживается лечебной диеты и рано встает по утрам.
«А зачем?»
Ее вопрос неожиданный, и я вздрагиваю. Дуся смотрит пытливо своими стеклянными голубыми глазами, ожидая, что я вот-вот дам ей нужный ответ. Но я не знаю, что сказать – нас разделяет целая жизнь, – и молчу.
Она грустно улыбается и кивает, соглашаясь с невысказанной вслух мыслью.
«Я ушла вместе с ним».
Дуся встает с табурета и проходит в зал. Там, на полке старого шкафа, хранятся выцветшие фотографии. Она стоит перед ними и будто не может протянуть руку, дотронуться до пожелтевших снимков и снова увидеть его.
«Я каждое утро смотрю на Юру, и каждое утро он снова беспомощно мертв».
Дуся говорит поэтично – издержки профессии. Когда-то она заведовала сельским домом культуры, писала сценарии, готовила номера для районных и областных творческих конкурсов.
Мое сердце замирает от боли. Никогда не думала, как это – в старости остаться одной. Без сил. Без цели. Без любви. Дуся осталась – еще семь лет назад.
Юру хоронили в ноябре – за девять дней до его дня рождения. Ему должно было исполниться 72 и исполнилось – только уже без него. Дуся, кажется, не помнит похорон. Был ноябрь, ударили морозы и шел мелкий снег. Юру провожали всей деревней, и она сидела рядом с тяжелым гробом, скромно обитым бархатной тканью. Когда его опускали на дно глубокой могилы, Дуся не выдержала. Она не знает, кто встал на ее пути – мысленно она спрыгнула вслед за мужем, колотила по крышке гроба, умоляла проснуться.
Юра не проснулся. Юра ушел навсегда.
***
Дуся кладет фотографию в общую стопочку, расчесывает волосы деревянным гребнем.
«Сегодня выборы, – говорит она, – я должна хорошо выглядеть».
В Полуяновой ее считают модницей, и она с охотой поддерживает этот статус.
Дусе 77. Я смотрю на ее улыбку и помимо грусти замечаю озорное кокетство. Она не так проста. Я думаю, у нее еще есть цели и силы. Я думаю, она закончит свой путь так, как сама того пожелает, и тогда, когда посчитает нужным.
Только любовь была единственной – здесь Дуся не лукавила. И Юра не проснется, Юра ушел навсегда.
