Одной из знаковых особенностей советского градостроения, наряду с микрорайонами, являлись центральные площади. У них не было аналогов ни в Риме, ни в послевоенном Берлине (до войны А. Гитлер тоже пытался соревноваться в гонке «гигантизма»), ни в Амстердаме, ни даже в Вашингтоне. Всё дело в том, что кроме чисто практической функции они несли еще одну – идеологическую, – что и оказало влияние на уникальность концепции пространства. Площадь, как и любой элемент гражданского строительства СССР, являлась важнейшим атрибутом проецирования социализма на городскую единицу. Именно о ней – социалистической площади и пойдет речь.
В СССР принципы градостроения и городского планирования (в советские времена данного понятия не существовало) были усвоены весьма специфичным образом. Считалось, что высшее руководство страны прекрасно знает – что и сколько нужно советскому человеку, игнорируя реальные потребности. Социология тогда была задвинута на второй план. Вся эта парадигма отчетливо проявлялась во всех сферах жизни общества. Принципиальной осью любого города считался завод, относительно которого и велось гипертрофированное советское строительство. Гигансткие микрорайоны, воздвигнутые на продуваемой всеми ветрами территории прямо в поле в обход приходящего в упадок частного сектора, перетягивали щедрое государственное финансирование на себя, одновременно сокращая квоту внимания для исторических центров. Но это уже более поздний период: ранее советское градостроение было способно показать поистине впечатляющие результаты архитектурной мысли. В их числе – центральные площади.
Большинство центральных площадей советских городов было выстроено с определенной идеологической целью. Схема была стандартная: прямолинейная планировка, где неподалеку всегда был театр, который, кроме всего прочего, предназначался для собраний высшего руководства Партии. Площадь часто входила в архитектурный ансамбль с присущими ему признаками: осевая композиция, парная симметрия и примерно два ритмических ряда. Неизменным центром самой площади являлся памятник товарищу Ульянову, сооруженный на постаменте, нередко совмещенном с трибуной для высших партийных лиц. С неё, как вы знаете, они принимали военные парады и торжественные демонстрации. Площадь была построена в линейном стиле в том числе и для того, чтобы парады проходили прямой дорогой из одной части в другую. По сути, места простому советскому человеку здесь не было: площади представляли собой лишь помпезный ритуал возвеличивания, мгновенно опустошаемый в будние дни. Данный эффект очень хорошо заметен и сегодня, когда единственным поводом для жителя прийти на площадь является праздник. В обычное же время на таких площадях практически никто не гуляет, так как на этой территории нет ничего, что могло бы заставить человека туда возвращаться в свободное время. Все свободное пространство обычно занято парковкой автомобилей, словно где-то рядом расположился торговый центр. Муниципальные администрации изо всех сил стараются привлечь туристов в города, но центральные площади почему-то всегда обделяют вниманием, бросая на произвол судьбы.
Во всем мире используется несколько иной принцип. Если и существует площадь, выстроенная в самом центре города, то несет она скорее социальную функцию, то есть стремится улучшить качество городской среды, добиваясь этого с помощью тех же ансамблей, малых архитектурных форм, деревьев, прогулочных зон и т.д. Иногда площадь является ещё и естественной транспортной развязкой, как например в Париже. Во многих городах центральной площади нет вовсе: в США – и подавно (в Нью-Йорке, например, эстетическую функцию берет на себя Центральный парк на Манхэттене).
Исходя из того, что для современного города любое открытое пространство должно фокусироваться на социально-экономических функциях, становится понятно, что для большинства постсоветских городов центральные площади чаще представляют скорее белые пятна на карте, нежели эффективно функционирующие единицы. Площадь должна быть органическим элементом городской среды, выступая в роли некой архитектурной опоры города, а не нависать тяжелым комом, как напоминание о выброшенной два десятилетия назад на обочину истории идеологии. Конечно, есть города, где площади не постигла подобная участь, например Санкт-Петербург. Вспомните, как организована та же Дворцовая. Есть площади на постсоветском пространстве, где памятника Ленину и пресловутой трибуны нет вовсе, но тогда они часто представляют из себя лишь расширенную улицу, ничем другим не выделяясь – это большая ошибка.
Однажды в городе Кургане вплотную приблизились к похожей мысли, но дальше идеи переименования площади Ленина в Центральную дело не пошло. В итоге на сегодняшний день Центральная площадь является чуть ли ни ни одним из наиболее проблемных мест города: это асфальтовая пустыня, где люди не любят гулять, сфера услуг развита очень слабо, молодежь из-за отсутствия мест для сидения вынуждена размещаться на небольших клочках газона, а пресловутые велосипедисты и скейтеры используют для своих трюков сам постамент, что зачастую вызывает осуждение у старшего поколения. Был даже случай, когда кто-то пожаловался в полицию. И эта картина типична для нашей страны: если хотите найти непопулярное городское место – отправляйтесь на главную площадь. Вот такой вот парадокс, чья суть сводится к простому правилу: необходимо бережно обращаться с наследием предыдущих эпох, однако, учитывая то, что современные реалии предъявляют совершенно другие требования к организации пространства и многие элементы советского градостроения их попросту не выдерживают, следует менять подход к таким местам в сторону гуманизации и повышения эффективности использования городской территории. В масштабе всех проблемных территорий одного города – это ключ к решению множества социальных проблем.