Неприятное чувство возникло еще вечером накануне: я засыпала под грохот за окнами (бушевала гроза) и думала, что утром нужно будет поехать на набережную. Рано поехать не получилось – бессонная ночь дала о себе знать, и я кое-как нашла в себе силы, чтобы вообще проснуться.
Домашние дела отвлекли, а после – поубавили решимости в целом выходить из дома. Но я все-таки оделась и вышла. Пять минут я лениво сидела на скамье у подъезда, десять – в машине. Все бы так и продолжалось, но в какой-то момент я заметила странного молодого человека: он насвистывал незнакомую мелодию и размахивал ножовкой. Черноволосый парень показался мне несколько опасным, и я побоялась дальше сидеть в одиночестве на безлюдной парковке. «Набережная», – прошептал мне внутренний голос.
На набережной было спокойно: мало людей и много сырости. Во-первых, Тура, во-вторых – последождевое состояние. Я еще не знала, что конкретно привело меня на это место, но чувствовала, что должна быть здесь. Умиротворение разливалось по телу с каждым новым вздохом и шагом, и я спустилась на первый ярус набережной, чтобы быть поближе к водной стихии.
Я остановилась неподалеку от пункта спасателей. Трое молодых парней в оранжевых жилетах вальяжно расхаживали по ломаной плитке: кто-то говорил по телефону, кто-то – крыл матом окружающий мир. Мне было не до них – я пришла успокоить свою тревогу.
Я долго всматривалась в водную гладь. Очень часто мимо проплывали старые коряги, и я представляла, будто это – останки людей. Не надо списывать все на мое больное воображение или расстройство нервной системы: мысли о трупах были как будто не моими личными, а посланными извне.
Через какое-то время я поняла, что пора уходить. Поднявшись на второй ярус набережной Туры, я решила немного почитать книгу – вдруг неистово захотелось погрузиться в мир мистической и запретной переписки Цветаевой с Пастернаком. Передо мной шел молодой человек, взгляд которого немного тревожил, и я поспешила укрыться – села на скамью под мраморным навесом.
Незнакомец вернулся и встал напротив меня. Он смотрел на реку и вдруг громко у кого-то спросил: «Труп?» Видимо, я выбрала не самое подходящее время для чтения. Положив книгу в сумку, я побежала выяснять, что происходит.
Мы – редакция портала Tumix.ru – первыми дали новость о трупе молодого человека в воде. Он плыл по течению – от моста Влюбленных в сторону моста по Челюскинцев. Я сделала пару кадров издалека и вблизи – так, чтобы не было видно лица утонувшего. Здесь неуместно говорить о морали и прочем. Я просто выполняла свою работы. Я журналист.
Незнакомец, которого зовут Александр, позвонил в полицию. После этого началась череда несуразицы и бессрочного ожидания.
Спасателей на месте не оказалось – молодые люди (все трое!) ушли куда-то в неизвестном направлении. По идее, хотя бы один из них должен был остаться на посту, ведь это река – здесь, на набережной, может случиться всякое… Я уже тогда подумала, что в случае несчастья на помощь «спасателей» рассчитывать не придется. Да и девушка, которой Александр дозвонился по номеру 112, задавала так много ненужных вопросов, что сразу стало ясно – пока она интересуется каким-то непонятными подробностями, труп парня унесет течением за тридевять земель.
Я побежала в ЧОП «Заслон» – их кабинка всегда стоит у спуска на набережную. Начала стучать в дверь, и через пару секунд мне открыл мужчина-охранник. Все бы ничего: тюменец оказался очень логичным, спокойным и рассудительным специалистом. Первое впечатление – профессионал. Но вот беда: охранник начал звонить на какой-то там еще один пост, как вдруг обнаружил, что у него нулевой баланс… Я одолжила свой телефон – мне несложно.
Мы побежали к месту, где «прибило» труп. Он зацепился за что-то в районе надписи «430 ТЮМЕНЬ». «Как символично», – подумала я.
Спасатели (те самые молодые парни) шли к нам в течение получаса! А ведь их кабинка находится в нескольких метрах – тоже на первом ярусе набережной. Они ничуть не спешили, вели себя так, будто трупы у них перед глазами проплывают каждый божий день! А когда они все же поравнялись с нами, один из них склонился над Турой и крикнул утопленнику: «Эй, че ты там делаешь, вылезай!»
У «спасателей» не оказалось никаких приспособлений, кроме простых веревок, которые в «ловле» трупа едва ли могли помочь. Выручил ЧОПовец – сказал, что у него есть крюк и заставил одного из «молоденьких» за ним сбегать. Со «спасателями» прибыл и полицейский, который сразу вызвал своих. Еще через десять минут приплыл мужчина на моторной лодке и начал волнами «гнать» тело к берегу.
Спасатель в лодке не мог справиться самостоятельно и попросил парней в оранжевых жилетах помочь, но те стали отнекиваться, а один и вовсе удалился – «звонить руководству» (так пояснил он чуть позже). В итоге, одного из «молодых» заставили сесть в лодку, и вскоре труп был у берега. Однако не все так просто. Следующей проблемой стал способ, с помощью которого можно было бы труп на берег вытащить. Спасатель в лодке обратился к полицейскому: «Ну и что мне с ним делать теперь? Что мне делать дальше?»
– Не берите за кожу, она сойдет, – объяснил мой новый знакомый Александр.
– Откуда такие познания? – поинтересовалась я.
– Приходилось вытаскивать людей из пожара.
– А у меня ноги дрожат, хотя самой не страшно, – сказала я. – Никогда не видела такие трупы.
– Я, если честно, тоже никогда такое не видел.
Оперативно-следственная группа прибыла на место только через 1,5 часа. Полтора часа! Мы все это время ждали… Стояли около раздутого тела парня и смотрели на отсутствие жизни. Страшно не было – было никак. Тело лежало напротив граффити, которое вопрошало: «Ради чего ты живешь?» Символично, должно быть. Кстати, следователи предположили, что утопленник может оказаться тем самым парнем, который спрыгнул с моста Влюбленных еще 2-го июня. Тогда тело не нашли… Я долго рассматривала мертвого. Кажется, у него была рана на голове…
Я пережила еще один день в неумении сопереживать чужому горю.