Сергею было 13 лет, когда он впервые встретился с психологом. Подросток был хорошо известен в кругах подразделений по делам несовершеннолетних из-за жалоб учителей и конфликтов со сверстниками.
Он стоял на всех видах учета уже не один год, впервые на профилактический надзор его поставили в 2008 году. Тогда мальчик первый раз убежал из дома. В мае 2020 года в тюменский региональный центр «Семья» поступила информация о попытке суицида. Педагогу-психологу Юлии Караульных предстояла встреча с подростком, который с детства был знаком сотрудникам профилактических учреждений.
Сергей из полной и благополучной семьи. Он младший ребенок. Папа и мама ответственные и интеллигентные люди, которые вплотную занимались воспитанием сына и старшей дочери. Отец занял позицию строгого взрослого, а мать окутала ребенка своей любовью и вниманием. Сам Сергей был коммуникабельным, в школе учился на «4» и «5». Но несмотря на столь идеальную жизнь, избежать подростковых проблем не удалось.
С родителями у Сергея были частые конфликты, к моменту встречи с Юлией ситуация со взрослыми была напряженной. Инициировала встречу с психологом мама, которая сильно переживала за будущее сына. Женщина была уверена, что плохое поведение ребенка — это результат общения с компанией людей девиантного, асоциального поведения.
Конфликты в семье
«Когда у него начались конфликты со сверстниками и возникли трудности межличностного общениями с ними, подросток искал понимания, ждал, что родители встанут на его сторону. А получил указания, нарекания и руководство к тому, как надо правильно жить. Поэтому он начал искать тех, кто встанет на его сторону, и нашел признание среди сверстников. Дети в пубертатном возрасте испытывают сильную потребность не в воспитании, когда им говорят ‘‘так можно’’, ‘‘так нельзя’’, а ждут доверительного общения без осуждения.
Родителям в этот момент стоит прибегать к личному опыту, делиться тем, как они решали подобные трудности, сопереживать ребенку перед тем, как указывать на его ошибки. Задача взрослого помочь подростку проанализировать свое поведение. Предложить ему несколько вариантов разрешения ситуации, не навязывать субъективное мнение. Важна установка именно доверительных отношений», — объясняет Юлия Караульных.
Психолог пояснила, что конфликты в семье с подростками могут появиться, когда родители не готовы принимать ошибки своих детей. Взрослые стремятся воспитать идеального или как минимум с меньшими огрехами человека, забывая при этом, что когда-то тоже совершали неправильные поступки.
Фраза «все мы были детьми, но такого не совершали» неуместна в общении с подростками. Они воспримут это как вызов. Родителям важно переключиться с позиции, когда они рассказывали малышу о правилах поведения и безопасности, на общение рекомендательного характера. В подростковом возрасте специалист советует снижать контроль и переходить к доверительному общению.
Отношение родителей
Родителям, особенно отцам, не стоит думать, что проявление мягкости в общении с подрастающими детьми — это слабость или снижение их авторитета. Доверительное, близкое общение с подростком — это важное участие в его жизни. Когда взрослый делится своим неидеальным опытом, ребенок чувствует, что ему сопереживают по-настоящему, начинает открываться родителям и не ищет слушателей на стороне. Иначе ситуация может привести к истории Сергея, который настолько отгородился от родных, что долго не готов был получать помощь от них.
Юля Караульных вспоминает, что юноша в течение нескольких встреч проверял ее, может ли он ей доверять, не услышит ли опять осуждения, предупреждения, наставления и угрозы в свой адрес.
Специалисту он рассказал, что не собирался сводить счеты с жизнью. Сама психолог отмечала, что в его действиях отсутствует аутоагрессивное поведение.
«На встрече я увидела худенького подростка со стильным пучком на голове и большим количеством татуировок. Сергей легко шел на контакт, прямо отвечал на вопросы, делился своими мыслями, переживаниями. Но поначалу это все было как заученная история. Было заметно, что Сергей знает, о чем говорить консультанту, чтобы побыстрее завершить профилактическую, как он думал, беседу. Спустя некоторое время он рассказал, что ко мне на консультацию попал после того, как взрослые увидели выложенную в социальной сети информацию о смерти кумира мальчика, где он делился мыслями, чувствами. Подросток сам в итоге признался, что зарабатывал лайки таким образом», — вспоминает Юлия.
Психолог понимала, что Сергею нужно помочь стабилизировать проявления бунта, типичные для его возраста. Но изначально молодой человек отказался проходить терапию. Он сказал, что у него все нормально. Как объяснила психолог, подросток не оценивал ситуацию как негативную или неправильную. Проблем он не видел никаких.
И тут верное решение приняла мама, которая повела себя по-взрослому, не стала давить на своего ребенка, а показала, как принимать помощь.
«Она находилась рядом, на протяжении всего диалога, смотрела на сына, переживала за него, иногда в качестве поддержки брала за руку. “Сережа, давай попробуем”, — спокойно говорила тогда она. И вроде бы такая простая фраза, но в ней содержалось все, что так ждал Сергей, хотя и не осознавал этого на тот момент. Мама проявила мудрость — не оставила сына одного и не отвернулась от него, несмотря на всего его выходки. Укрепила его веру в то, что выход обязательно найдется. Главное — дала поддержку, которой так не хватало подростку. Дело в том, что сам он не мог в этом признаться даже самому себе», — рассказывает психолог.
Мама помогла собственным примером раскрыться сыну. Женщина отправилась на консультацию и терапию, потому что в реальности устала от конфликтов и собственного бессилия. Она поняла, что первой может помочь сыну получить необходимую для семьи поддержку.
Сын видел изменение в матери, чувствовал, что их общение стало другим после встреч с психологом, конфликты теперь перешли в общение, а она все чаще стала спрашивать: «Что ты чувствуешь, сын?»
«Она открывалась, встречалась с непрожитыми чувствами, делала выводы и самое главное: осознала свой вклад в сложившуюся ситуацию. Осознание и повлияло на ситуацию в семье. Медленными, неспешными, неуверенными шагами взаимоотношения в семье стабилизировались», — вспоминает Юлия.
Работа с психологом
Сергей пошел на контакт. Психолог тоже смогла проложить к нему мостик.
«Он увлекался написанием и исполнением песен. Мой неподдельный интерес позволил подружиться с ним во ‘‘ВКонтакте’’. И если изначально была цель контролировать контент, позже это переросло в обсуждение музыкальных предпочтений, мнений, переживаний. Сергей приобрел возможность поделиться своими мыслями, быть услышанным и получить поддержку со стороны взрослого. Таким образом связь поддерживалась с двух сторон», — объясняет психолог.
При этом работа с Сергеем имела переменный успех. Подросток то приходил на консультации, то не приходил и переносил встречи. Но что было очень важно — всегда предупреждал и был на связи.
На одной из семейных консультаций мама с сыном смогли откровенно поговорить и выразить свои претензии, страхи, сомнения, переживания. Психолог помогла построить беседу так, чтобы они не отвергали друг друга, а смогли услышать боль, увидеть и взглянуть на проблемную ситуацию глазами близкого. Полученный опыт позволил семье научиться договариваться.
Сам Сергей начал признавать, что какая-то часть его поступков неуместна. На тот момент «друзья» молодого человека стали терять свой авторитет. В итоге знакомые, с которыми обещался Сергей, не оказали должную поддержку, напротив, в среде агрессивных подростков все чаще случались конфликты. На фоне налаживающегося общения с родителями Сергея все чаще стала посещать мысль о том, кто действительно на его стороне.
«Психолог объяснила, что даже отличники не проходят мимо пубертатного возраста. В подростковом возрасте агрессия — это весьма частое и нормальное явление. Так дети заявляют о себе, говорят, что они уже личность, а не маленькие послушные малыши. У них наблюдается ярко выраженное желание показаться взрослым, как правило, дети пытаются совершать поступки не по годам. Однако по факту получается так, что ребенок просто противопоставляет себя родительскому воспитанию. Это поступок — быть против», — подчеркивает психолог.
В следующей статье мы расскажем, как изменился Сергей, пройдя глубокую терапию, которая длилась 1,5 года. Какое решение он принял, чтобы вступить в ряды службы спасения.
Следите за новостями ИА «Уральский меридиан» на нашем ТГ-канале.
Фото превью: Лидия Аникина © ИА «Уральский меридиан».