Захожу в сургутскую галерею современного искусства «Стерх» и вижу на полу картины – идёт монтаж выставки. Входить туда, где творится священное действо можно не всем, мне разрешено – потому что на протяжении многих лет остаюсь верным единомышленником.
«Молодёжь нужно вести за собой осмысленно. А иначе она легко заблудится в том, что сейчас называют «современным искусством», – говорит директор крупной структуры, в которую входит и ГСИ «Стерх»Лариса Гурова. Её команда, пожалуй, единственная в городе, кто может отличить каляки-маляки ребёнка от настоящего заграничного шедевра (проходили такой тест?).
О блуждании мы говорим долго – примерно полтора часа. Оказывается, что и я далеко не сведуща во всех этих вопросах. Поп-арт отличить от оп-арта смогу, книжки умные читаю, вроде бы и историю перфоманса знаю, а всё же неуч. Радует то, что в сравнении со среднестатистическим нашим горожанином я выгляжу всё же весьма образованно.
На следующий день – 20 октября – в «Стерхе» открылась выставка «Симпозиум по вольному шитью». Такого в Югре не было ни в одном музее, ни в одном выставочном зале. Жаль, что оценят снова не многие…
В просторном зале представлены работы трёх художников – Вероники Гараниной, Андрея Кортовича и Марии Арендт. Судьбы у них разные, как и творческие пути, они даже рождались друг от друга с разницей в 10 лет, но их объединяет Москва. Творчество одного подчинено глади концепт-арта, лубка и инстаграма; второго – иронии русской повседневности; третьего – пластичность и рельефность. Ни тебе общего жанра, ни техники, ни смысла. В основе разве что нити, работа со стежками и любовь к эксперименту над цветом.
Вы когда нибудь могли представить вышитым сюрреализм? Текстильные композиции, выполненные в технике печворк ещё куда ни шло, но вот сюрреализм? Авторская выразительность на столько яркая, что хочется начать здесь и сейчас разгадывать мотивы происходящего.
Андрей Кортович потомственный художник, казалось бы, ему проще ориентироваться в пространстве, но нет. Вышивка Марии Арендт словно говорит, что не важно к какому «сословию» ты принадлежишь, в искусстве у каждого свой путь и он не зависит от наследственности, генетики или воспитания.
Экспозиция на самом деле способна перевернуть представления зрителя о вышивке. Когда я читала эту нелепую, сто раз повторенную из релиза в релиз фразу, то даже представить не могла, что она может оказаться на столько правдивой.
Вышивание – это не всегда хобби, которым могут гордиться нынешние городские красавицы. Вышивки не обязательно «хранить» в багете на стене. Это актуальное искусство, которое может существовать само по себе в любом месте любого помещения. Оно достойно того, чтоб показываться не только родственникам, но и в самых разных музеях по всему миру.
Арт-вышивка – это жанр, а не ругательство, повествующий о том, что между хендмейдом и живописью что-то обязательно должно быть. Стежки – как следы от карандашей, во всей своей совокупности образуют иллюзию графики. А уж в ней мастера демонстрируют свой талант, фантазию, воображение и не скупятся на комплименты зрителю.
Подчас понять, что же хотел сказать ему автор не понятно без этикетажа. Традиционная техника с совершенно не традиционным языком! И ей следуют десятки художников в России.
Работы Вероники Гараниной легко узнать среди остальных – в последнее время её заботит тема живописных сочетаний вышивки и аппликации. Её объекты пластичны и корни этой пластичности можно найти в её любви к керамике и иконографичности – некоторое время назад она участвовала в росписи церкви Успения (Вешняки) и вела детскую керамическую студию.
Мария Арендт также увлечена вопросами иконографии и коллажа, концептуальности «вольного шитья». Её работы хранятся в государственных Русском музее Санкт-Петербурга и музее архитектуры им. А. Щусева в Москве. Мария частый участник различных биеннале, произведения находятся в коллекции музея современного искусства Тренто и Роверето (Италия).
Андрей Кортович более близок к минимализму и плакатному искусству. Он доцент кафедры графического дизайна московского Института бизнеса и дизайна, но помимо преподавательской деятельности успел «снабдить» своими произведениями музеи Ярославля, Вологды, Архангельска, а также частных коллекционеров.
