В январе 2014 года в Екатеринбурге в семье Петровых (ред. – имена героев и фамилии изменены) произошла трагедия – единственная 19-летняя дочь Аня попала в аварию, ее сбила машина. Это произошло в Москве, где девушка училась. С места аварии ее доставили в московскую городскую клиническую больницу № 1. К этому моменту Аня уже впала в кому.
Узнав об аварии, родители девушки сразу вылетели из Екатеринбурга в Москву. В 6 утра они уже были в больнице. Там они несколько дней провели в молитвах и надежде на лучшее. Но через 5 дней после аварии, 16 января, Ане стало хуже. А на следующий день врачи отказались пускать родителей в палату к дочери, не объяснив причин. В тот же день Аня умерла.
«Врач выглядел нервным и раздраженным. Как будто что-то знал и чего-то боялся. Он отвечал резким голосом на все наши вопросы, стараясь при этом не смотреть нам в глаза», — поделились родители погибшей студентки с Е1.
18 января 2014 года в 9 утра мама девушки узнала о смерти дочери от похоронного агента. Сначала она не поверила в случившееся. Из ГКБ № 1 с ней никто не связался, хотя у врачей были мобильные телефоны обоих родителей. Более того – в медицинском заключении не была указана причина смерти девушки.
Через месяц после смерти дочери мама Ани изучала материалы уголовного дела, возбужденного в отношении водителя машины, сбившего девушку. Там она увидела подробное описание изъятия органов ее дочери – оказалось, у Ани удалили сердце и почки.
По словам родителей, кроме них у девушки удалили часть аорты, нижнюю полую вену, надпочечники и кусок нижней доли правого легкого — то есть еще четыре органа. ГКБ № 1 не дала никаких объяснений несоответствию числа изъятых органов количеству зафиксированных в акте.
При это ни Аня, ни ее родители никогда не давали разрешения на трансплантацию органов и не изъявляли желания стать донорами – за все посещения больницы родителям девушки ни разу не сообщили о планируемом изъятии органов.
В итоге супруги обратились в суд с требованием возместить семье моральный ущерб — 500 тысяч рублей маме Ани и по 250 тысяч двум бабушкам. По словам адвоката Антона Буркова, факт тайного изъятия в больнице органов девушки значительно подорвал здоровье ее родственников. После трагедии отец Ани впал в депрессию и отстранился от семьи.
Оказывается, по закону врачи имеют право использовать органы умершего человека, не спрашивая разрешения у его родственников – главное, чтобы не было четко выраженного отказа. Это называется презумпцией согласия. Выходит, что если пациент или его родственники не выразили явное несогласие на трансплантацию органов, то они на нее согласны – именно это говорится в ответе Конституционного суда РФ родителям Ани. Мол, задавать родственникам вопрос об изъятии органов человека одновременно с сообщением о его смерти является негуманным.
В 2016 году семья Петровых обратилась в Европейский суд по правам человека. Они настаивают: отказ в посещении дочери за несколько часов до ее смерти и последующая несогласованная с родственниками трансплантация ее органов —нарушение их прав и нанесение морального вреда.
Адвокат Юлия Федотова не уверена, что родителям погибшей девушки удастся чего-то добиться в Европейском суде по правам человека.
«Формально я не вижу тут нарушения закона и не очень понимаю, с чем именно они идут в ЕСПЧ. Какое из прав, гарантированных Конвенцией, нарушено? Момент с недопуском родных в реанимацию – только в 2019 году были внесены соответствующие изменения в ФЗ, которые это допустили. На момент трагедии такой нормы не существовало. Потому это не нарушение, к сожалению», – объяснила адвокат.
Фото превью: emergencycorporation.care